Церковный звон от чистого сердца
Неожиданный колокольный перезвон заставляет обернуться. Откуда звук? Ведь Свято-Троицкий кафедральный собор на реставрации. Сегодня воскресенье, и внутри храма никого нет.
По малолюдной набережной нам навстречу идет мужчина в осенней кожаной кепке и куртке нараспашку. Волосы и недлинную бороду наполовину окрасила седина. Рядом с ним мальчик лет десяти. Еще маленький, но уже с серьезным взглядом.
— Здравствуйте, Бреславец Юрий Васильевич, — представляется наш герой. Не забывает и про спутника. — Внук мой, Коля, вот.
Знали мы про человека мало: он — редкий умелец. Таких людей в старину называли звонарями — тех, кто звонят в церковные колокола. С Юрием Васильевичем нас познакомил местный журналист Олег Сойнов. Чего ждать от встречи? В этот момент мы еще не знаем.
— Юрий Васильевич, кто вы по профессии?
— Кузнец. Занимаюсь ручной ковкой.
— Много ли в Троицке кузнецов? Раньше, я так понимаю, это было популярное ремесло, которым город в том числе и жил.
— На каждом предприятии были кузнецы. Теперь нету этих заводов и фабрик. Ну, сейчас кузнецов тоже много, но тех, которые не на производстве работают, а вот делают там кованые заборы, решетки.
— Я читал, что сейчас художественное ремесло кузнецов уходит, потому что люди предпочитают больше что-то заказать онлайн и собственными руками собрать из готовых, дешевых элементов. Это правда?
— Сейчас идет такая тенденция, да. Это происходит не только в кузнечном деле, такая проблема везде. То есть делают подделки, симпатичную упаковку, а что в ней — уже не важно. Тоже самое в кузнечном деле сейчас — покупают вальцы (специальный инструмент для обработки металла — прим. ред.), пустотелый металл и на вальцах загибают, сваривают, и всё. Это преподносят за ковку, хотя с технической точки зрения такое изделие ручным назвать нельзя.
Ковка — это деформация металла при заданной температуре, для которого нужен молот. Я могу на эту тему разговаривать долго. Но вот человеческое подсознание устроено так, что мы можем смотреть на изделие, оно глаз радует, а чувств не вызывает. Прям «ООО!» не происходит. Тоже самое тут. А когда мы видим кованое, картинка попадает на подсознание, и оно нам выдает чувство «Ух ты!». Кованое — это как будто живое. Если туда человек вложил свои чувства, мысли, то это чувствуется.
— Но художественная ковка остается?
— Да, заказы остаются. Когда только пришла популярность вальцов, люди не понимали разницы. Только сейчас стали в качестве разбираться, и стараются брать кованое.
Общаться с Юрием Васильевичем уютно, словно мы давно с ним знакомы. Я чувствую, что он добрый, мудрый и умный человек, который познал жизнь и открыто делится своим опытом. Но это мое первое большое интервью, и потому я испытываю волнение. И счастье.
— Юрий Васильевич, а колокола — это хобби или полноценная работа для вас?
— Это нельзя назвать хобби, это… Ну, скорее всего ближе, что ли, к послушанию. Я обычный прихожанин храма, просто еще и звоню в колокола.
— Получается, вы верующий человек?
— Да. Мы ходим в храм в Солодянке, он чуть дальше Троицка, в сельской местности.
— Как долго вы верите? Вас, может, этому учили с детства?
— Понимаете, вот большинство людей живут в миру, и их основные заботы — это материальные блага. Им важен комфорт. Я тоже так жил, но по какому-то чуду божьему в сорок три года стал верующим человеком. Это Божий промысел. И то, что я в колокола звоню — это тоже он.
— Как вы к этому пришли? Сидели, думали над этим или случился щелчок?
— Нет, просто однажды я оказал собору небольшую помощь, и в этом я ощутил такую благодать, это были чувства доселе незнакомые. Господь ведь все видит. Когда человек делает что-то ради Бога и с душой, тот дает ему в ответ это чувство благодати, которое в дальнейшем сподвигает человека на новые действия, двигает его к вере православной.
— А помогает ли вам вера чувствовать колокола, когда вы на них играете?
— Конечно. Звон колокола не зависит ни от металла, из которого он сделан, ни от его формы. Это Господь дает такой звон. У меня так бывает: когда нет времени приехать на службу, пребываю после нее, и люди просят позвонить в колокола. Но выходит не то, говорят. А вот когда после службы — звон выходит… более, что ли, полноценным. А что такое колокольный звон для верующего человека? Это молитва Богу, его восхваление. Господь это видит и подает такой отзвук. Удивительно, что даже у тех людей, кто не ходит в храм, этот звон поднимает из глубины души чистое чувство. Оно живет в каждом человеке, какой бы он ни был. Почему это чувство есть? Потому что человек создан по образу и подобию Божьему.
— В каких храмах вы учились этому мастерству?
— Чисто Божий промысел. Ни курсы не проходил, ничего, а вот, как говорится, Господь давал этот звон.
— То есть вы играете от сердца, я правильно понял?
— Да.
— Как пришла мысль собрать свою передвижную колокольню?
— Это опять Божий промысел. Мы даже об этом не думали никогда, чтобы сделать свою колокольню. Такая же есть в Уйском соборе, мы ее даже один раз использовали.
А эту мы собрали спонтанно: поехали в Каменск-Уральск, купили набор из колоколов, сварили подставку, поставили прицеп. У нас в храме есть театр православный. Вот к нему создали эту перевозную звонницу.
— Насколько сложно ухаживать за механизмом колоколов?
— Это зависит от самого человека. Ну, конечно, надо сердцем за них тоже переживать, чтобы чистить их, чтобы не запущенные были, без сколов.
— Какая у вас музыка чаще всего? Торжественная, грустная или праздничная?
— Только церковная. Чаще всего из-за перезвонницы меня приглашают на воскресные ходы. Как правило, нас просят приехать и в Каменную Санарку, и в Нагорное, и в другие поселения.
— Бывает, что вы именно для себя, для души катаетесь по городу и просто так играете? Без просьбы, без всего?
— Нет. Колокола — это же не музыкальный инструмент: хочешь — играешь, не хочешь — нет. Бить в них важно с благословения батюшки.
— А вот вам рассказывали, наверное, где и почему нельзя звонить в колокола?
— Я такого не знаю. В колокола можно звонить везде. Это голос церкви. Поэтому это везде как благодать Божья, его любовь.
— Троичане — верующие люди в большинстве своем?
— На этот вопрос ответить однозначно нельзя. Неверующих людей нету. Просто сами люди не в курсе, что они верующие. Говорят, что в окопах атеистов нет. Пока человек живет тихо, спокойно, в комфорте, зачем ему вера? А когда он попадает в какую-то ситуацию трудную, когда у него своих сил нет, только тогда человек начинает думать о Божьей помощи.
— Как люди реагируют на колокольный звон?
— Вот мы бываем в Кичигино, в Увелку, я на прицепе стою. Едем с колокольным звоном, как правило, по частному сектору — мне видно, как люди делают что-то по дому, работают в огороде. И их лица проясняются, наполняются радостью, потому что они слышат звон.
— Музыка — что она для вас? Какие эмоции появляются, когда вы играете?
— Это концентрация внутренняя, внимание. Господь через меня дает этот звон, и надо его не подвести.
— Интересуется ли ваш внук этим мастерством?
— Маленько да. Да, Коль?
Мальчик застенчиво кивает. Всю беседу он внимательно слушает слова дедушки и иногда хмурится от ветра.
— Пробует звонить, бывает. Я не знаю, пойдет ли он по моим стопам. Пусть вырастет, а там видно будет.
После разговора наша команда идет к самой звоннице. Юрий Васильевич показывает, как взобраться в кузов, и демонстрирует мелодичный звон.
У каждого колокола свой голос. Три верхних связаны между собой, как и два нижних. Чтобы добыть из них звук, нужно правильно перехватить веревки одной рукой и постоянно натягивать их с помощью кисти.
Нам не хочется прощаться, но остается задать лишь последний вопрос:
— Юрий Васильевич, что или кто для вас троицкое чудо?
— Я не задумывался никогда. Наверное, для меня чудо — вот, мой внук Коля стоит, самый старший. А есть еще четверо. Для меня чудо, что я в храм стал ходить. Если мне сказали бы, что я буду собор посещать, звонить в колокола — я не поверил бы в жизни, что такое может быть. Что такое чудо? Вообще, его нету. Это для нас все, что случается, как бы чудо. А у Бога все закономерно.
